Нерасчетливое движение, помноженное гидроусилителем, заблокировало колеса
10.04.2015
Они прерывисто запищали по асфальту и выпрямили, начавшую было уходить в сторону траекторию автомобиля.
"Ладушка" с маху тяжело рубанула в правую пару колес роспуска... Как в замедленном кино, лобовое стекло треснуло и легло на вздыбленный капот. Звонко и протяжно зазвенело в ушах, как ветром обдало лицо, куртка на плечах взъерошилась, и все погрузилось в темноту...
— Водитель, водитель, как? - прозвучали неясно слова в круговороте несогласованного мелькания каких-то несвязных обрывков в голове.
Откуда-то издалека, из бесконечных глубин сознания, выплыл протяжный, тревожный, непрекращающийся сигнал автомобиля.
— А, вот откуда этот звон, — с трудом провернулось в голове...
Карлов силой воли поднял веки, и ему открылось удивительной прозрачности черное грозное небо, мокрая лента шоссе, исковерканный капот, и трудно различимые лица каких-то людей, заглядывающих в автомобиль...
— Шофера вытащить надо, — гудели, перебивая друг друга, голоса. - Он живой. Видишь, открыл глаза. Дергай, дергай дверь.
В груди что-то давило. Хотелось вздохнуть. Но он не знал, как это сделать. Наконец, с трудом продохнув, Карлов осторожно сдвинулся немного вправо, из-под придавившего его руля. Превозмогая боль, поднялся на руках и, напрягая последние силы, медленно перевалился на заднее сиденье, ощупью открыл дверь и, скрючившись, выбрался на шоссе.
— А где грузовик с бревнами, в который я врезался? - с болью переводя дыхание, выдавил он.
Вдали, метрах в пятидесяти, виднелся слабый красный огонек под свисающими бревнами. Тяжело груженая машина еле двигалась по шоссе, преодолевая подъем... Люди обступили Карлова, наперебой высказывая множество противоречивых советов, искренне хотели помочь ему...
Они прерывисто запищали по асфальту и выпрямили, начавшую было уходить в сторону траекторию автомобиля.
"Ладушка" с маху тяжело рубанула в правую пару колес роспуска... Как в замедленном кино, лобовое стекло треснуло и легло на вздыбленный капот. Звонко и протяжно зазвенело в ушах, как ветром обдало лицо, куртка на плечах взъерошилась, и все погрузилось в темноту...
— Водитель, водитель, как? - прозвучали неясно слова в круговороте несогласованного мелькания каких-то несвязных обрывков в голове.
Откуда-то издалека, из бесконечных глубин сознания, выплыл протяжный, тревожный, непрекращающийся сигнал автомобиля.
— А, вот откуда этот звон, — с трудом провернулось в голове...
Карлов силой воли поднял веки, и ему открылось удивительной прозрачности черное грозное небо, мокрая лента шоссе, исковерканный капот, и трудно различимые лица каких-то людей, заглядывающих в автомобиль...
— Шофера вытащить надо, — гудели, перебивая друг друга, голоса. - Он живой. Видишь, открыл глаза. Дергай, дергай дверь.
В груди что-то давило. Хотелось вздохнуть. Но он не знал, как это сделать. Наконец, с трудом продохнув, Карлов осторожно сдвинулся немного вправо, из-под придавившего его руля. Превозмогая боль, поднялся на руках и, напрягая последние силы, медленно перевалился на заднее сиденье, ощупью открыл дверь и, скрючившись, выбрался на шоссе.
— А где грузовик с бревнами, в который я врезался? - с болью переводя дыхание, выдавил он.
Вдали, метрах в пятидесяти, виднелся слабый красный огонек под свисающими бревнами. Тяжело груженая машина еле двигалась по шоссе, преодолевая подъем... Люди обступили Карлова, наперебой высказывая множество противоречивых советов, искренне хотели помочь ему...